Традиции и быт крестьянской семьи. Русский народ: культура, традиции и обычаи Традиции русских крестьян

Русская крестьянская культура

На протяжении долгого времени крестьянство составляло основу населения нашего края. В русской культуре надолго задержались элементы славянской мифологии, связанные с языческими воспоминаниями, с верой в силы природы. Но постепенно крестьянское мировоззрение подстраивается под новую религию – христианство: Перун (бог громовержец) – Илья-пророк, Макошь (богиня плодородия) – Дева Мария…

Значительная роль в этом принадлежала русской православной церкви. Христианское начало сформировало особое русское «правдоискательство», искание царства божия, милосердие и сострадание к страждущим. Все эти качества формировались в народе через общение с церковнослужителями, через восприятие мира в свете христианства. В связи с этим личность священника, его поведение, уровень его образования, мудрость становились общественно значимыми.

Между священнослужителями и прихожанами нередко складывались теплые отношения: отеческие с одной стороны, почтительные и уважительные – с другой. Случалось, что сельские священники собственными руками обрабатывали землю, трудились на пасеке. Этому соответствовал и их внешний облик вне церкви, и их поведение. Крестьяне с участием относились к труду священников, помогали им в крестьянских работах (чаще во время жатвы). Расставание со священником, вынужденным по какой-либо причине покидать свой приход, часто трогало прихожан до глубины души. Контакт усиливался, если священник не только сближался с крестьянами в силу общности быта и хозяйства и доброго расположения к своей пастве, но и по духовной сути своей становился истинным наставником.

Но были и конфликты крестьян со священниками, далеко не все служители церкви отвечали необходимым нравственным и профессиональным требованиям. Отношение крестьянства к приходскому духовенству зависело от нравственного уровня и поведения самого духовенства. Крестьян возмущало недостойное поведение священно и церковнослужителей в быту, безответственность, формальное их отношение к своим пастырским обязанностям, вымогательство. Но проявления неприязненного отношения носили не принципиальный, а личностный характер: настаивая на удалении одного священника, они просили заменить его другим.

Крестьянская община

Культурный быт крестьянства опирался на строгие устои, они упорядочивали всю жизнь на основе четких правил. С одной стороны, подчинения старшему в семье, с другой почитание младшими старших, подчинение женщины мужчине имело характер неписаного закона. Прочными узами человек был связан с другими членами своего семейства, с соседями и со всей общиной. Семейная и общинная солидарность, предпочтение коллективного интереса личному являлись нормой крестьянской жизни. С этим была связана практика взаимопомощи, взаимозамены, общинной поддержки старых и увечных.

Русская крестьянская община была составной частью известной «теории официальной народности» - «православие, самодержавие, народность», где народ любит своего царя, а он беспокоится о своих подданных как о своих детях, царь и народ православные, и чтут традиции. Народность же понималась как необходимость придерживаться собственных русских традиций и отвергать иностранное влияние. Веками общинный строй был основой государственной власти России.

Характерное явление крестьянской жизни - помочи: добровольная и бескорыстная помощь поселян в срочной и большой работе односельчанину (вывоз навоза на поле, жатва, покос, вывоз леса, постройка дома и т.п.). Вечером, после завершения работы, хозяин угощал всех помогавших обедом. Типично русское «свои люди - сочтемся» значительно увеличивало жизнестойкость русских семей.

По церковным праздникам, до четырех раз в год, проводились мольбы, называемые по имени святого, на день памяти которого выпадало действо. На Николу резали откормленного бычка. Накануне Ильи – ягнёнка. Лучшую часть мяса несли в церковь. Из остального готовили кушанья для братчины. Это был обычай коллективного общественного угощения: варили пиво и устраивали общественное застолье.

На православные и народные праздники ходили обычно в разные деревни. На Масленицу обязательно катались, лошадей и сани украшали, усаживали девушек, а парни с гармонями. Все плясали и пили, веселились, но большого пьянства старались не допускать. Все ходили пьяненькие и весёлые. Воодушевление достигало такого накала, что исключало традиционные побоища между различными «кустами» деревень.

Хотя редко на гуляньях обходилось без драк, из-за девушек одиночные, а иногда и деревня на деревню, с использованием кольев. Особая роль отводилась подросткам, которых «биться» не пускали, но в случае необходимости они подносили колья мужикам и парням постарше. Кто побеждает, тот и гуляет. Но до смертоубийства не доводили.

Особое внимание уделяли крестьяне своей домашней скотине и прежде всего – к «коровушке», кормилице, «Животу красному». Закреплённое в ритуалах общение с домашней скотиной помогало установить тонкую душевную связь между человеком и животным. А это обеспечивало хорошее самочувствие скотинки и лучшее качество молока.

В случае эпидемии, животных окуривали «целебным живым» можжевеловым дымом. Рано утром мужики собирались около чьей-нибудь вереи (столба, на котором держатся ворота). Брали можжевеловый кол и, упёршись им в верею, вертели его до появления «самородного», «святого» огня. Часто вставляли кол между двух столбов и вращали его с помощью верёвки. Кострище обычно устраивали в прогоне, ведущем на луга. На костёр накидывали сверху можжевеловых лап, дающих густой дым. Люди и скот проходили «через огонь» в этих своеобразных воротах. Считалось, что закопчёные дымом священного дерева они непременно исцелятся. А к ещё не заразился, останется здоровым.

Семья

Одним из ярчайших моментов жизни у крестьян были молодые годы до вступления в брак. Это время совместных игрищ девок и парней, посиделок, хороводов, колядования на святках; время, когда ослабевают многие моральные ограничения.

В каждой деревне устраивали вечёрки, иногда ходили и в соседние деревни, но для девушек это было опасно, можно было получить тумаков от деревенских парней. На вечёрках просто так не сидели, девушки обычно ткали полотно, а парни играли на гармони. Играли в избе в игры, водили хоровод, танцевали, иногда и попивали винцо, либо бражку. За любую ошибку или оплошность выдавали фанты: парней заставляли за полученные фанты что-либо сделать, девушек заставляли целоваться, целующихся обычно прикрывали платком. Местное духовенство с осуждением отзывалось о вечерках, но фактически священники ничего сделать с этим не могли.

Вечёрки и посиделки были разделены по возрастам на три группы: дети 6-10 лет, подростки 10-14 лет, и юноши и девушки старше 15 лет.

Самые младшие играли в лапту, «попа», «зубаря»…; гоняли самодельные, набитые тряпками мячи. Зимой вставали на коньки из осины, играли со снежной бабой, возились с салазками. Игрушки мастерили собственными руками из того что было под рукой.

У старших дело шло иначе: выбирали избу, где жила одинокая старушка, и договаривались с ней об оплате. В счет ее приносили продукты, кто что мог - кар¬тофель, сало, капусту. Приходили на посиделки или «беседки» обязательно с работой, кто вышивал, кто прял куделю. На взрослые беседки собирались девушки с 15 до 22 лет. Чуть позже приходили парни с гармошкой, угощением и начиналось веселье. Это было время, когда девушка должна была показать, что умеет не только работать, но и петь, и плясать, и слово меткое сказать. Беседки давали возможность молодым еще до свадьбы хорошенько узнать друг друга, выбрать себе жениха или невесту. Этому помо¬гали и игры на посиделках.

Так например интересна была такая игра как выход к «стол¬бику», то есть в другую комнату или завешенную «клеть», где пара могла на несколько минут уединиться. Если за вечер парень вызывал девушку несколько раз, это значит он «предлагает дружбу». Иногда заполночь продолжались игры и смех, но случались и драки, причиной которых были девушки, понравившиеся сразу нескольким парням. Дрались и в избе, и на следующее утро парни приходили и всем миром ремонтировали поломанное.

После посиделок пары шли провожаться, а те девушки, которые остались без ухажера, должны были ночевать в этой избе и утром привести все в порядок. Избу для посиделок выбирали каждый раз новую, встречались обычно раз в две недели, и только зимой, так как летом было много работы.

Продолжительность жизни была не велика, в ХIХ веке она не превышала 30-35 лет, редко когда мужчины достигали возраста 50 лет, женщины жили в среднем на два-четыре года дольше.

Поэтому и браки старались заключить раньше: юношей женили в возрасте 15-18 лет, девушек выдавали замуж в 14-17 лет. Нередки были случаи, когда жена была старше мужа на 2-3 года, что было обусловлено человеческой физиологией. Девушка, оставшаяся в «девках до 20-22 лет» считали уже старой. Во конце ХIХ века с ростом продолжительности жизни населения, примерно на год-два сместился возраст вступающих в брак.

По русским вековым традициям семьи создавались сыновьями. Причем старший сын после женитьбы вместе со своей женой и нарождающимися детьми – как правило, оставался жить в семье отца. А следующие сыновья, по мере создания своей семьи, выделялись из хозяйства родительской семьи и начинали жить самостоятельно.

Если же в семье родителей были только дочери, то, как правило, одна из дочерей (чаще всего младшая), выходя замуж, оставалась вместе с мужем в семье своих родителей. Но для мужчины было не очень престижно быть «примаком», то есть принятым в другую семью. В любом случае, стареющие родители при живых детях не оказывались вне семьи.

Сына родители женили рано, далеко с этим не откладывали, стремясь получить в дом работницу-невестку. Инициатива в деле принадлежала именно родителям молодого человека, которые выбирали невесту сыну, часто не спрашивая его желания. Если даже женились и выходили замуж по своей воле, то обязательно с согласия родителей и по их благословению. Если девушка родителям парня не нравилась, искали другую невестку.

Повсеместно было заведено засылать к невесте сватов (сваху) - иногда тайно, а иногда открыто. Во всяком случае, сватовство обставлялось собственной обрядностью, включавшей полусекретный характер миссии, образные выражения, в которых формулировалось предложение. В случае согласия сторон на брак устраивались смотрины: какая-нибудь родственница жениха отправлялась к невесте, чтоб оценить ее внешность и определить, каков ее характер. Если все было в порядке, составлялся брачный сговор с обязательствами сторон по срокам женитьбы, расходам на свадьбу, размером приданого от родителей невесты.

В случае необходимости (если жених был незнакомый) родители невесты ехали осматривать его жилище, знакомиться с ним самим, а обратно с ними шел их жених с гостинцем. Иногда еще устраивалось пропиванье-просватанье, а рукобитье проводилось отдельно; то и другое сопровождалось пирами, причитаньями невесты. По воспоминаниям старожилов сваты ели – пили за столом, а просватанная «выла» в клети; «сама рада, радёшенька, а воет». Просватанная невеста ходила с заплетенной косой, в низко повязанном платке, на улицу почти не показывалась.

Во второй половине XIX веке, хотя сватовство сохраняло свою роль, молодые люди под влиянием приходящих из города новшеств получили гораздо большую свободу в выборе спутника. Но православная Церковь однозначно установила нерасторжимость брака. Закон требовал: сначала брак, потом любовь. То есть молодые люди должны были сначала обвенчаться - стать мужем и женой, потом уже заводит детей.

После завершения церковной части ритуала свадебный поезд направлялся в дом жениха. Здесь родители жениха встречали молодых иконой Спаса или Святого Николая, хлебом и солью. Их осыпали зерном и хмелем, означавший плодородие и богатство в семье, обряд сохранившийся с языческих времён (как и многие другие обряды). Новобрачных, после приёма и родительского благословления садили за стол. Усаживали «молодых» на шубу, вывернутую вверх шерстью, что считалось средством от порчи, способствовало богатой жизни, чтоб водился скот. Начинался праздничный свадебный пир, где полагалось уже не плакать, а веселиться, желанным гостем всегда становился музыкант, игрец и балагур.

Предельно ритуализирована была и первая брачная ночь молодых супругов и утренние ритуалы следующего дня, что были своего рода испытанием для молодой жены. Она, в частности, должна была вымести избу обрубленным веником дом, а гости ей при этом мешали, либо подвали мусора; проверяя не только хозяйственность молодой жены, но и её терпение. Праздничное гулянье с песнями, плясками и разными затеями длилось еще день-другой-третий, что зависело от материального состояния, времени года и родительского терпения.

Хотя дочь и оставалась в доме мужа, родители молодых обычно налаживали «свояковые связи». Родители помогали, по возможности, своим детям. Когда молодая семья нуждалась в помощи, то муж и жена в два голоса просили родителей: «Тятя, помоги!» Два отца этой молодой семьи садились вместе и как «свояки» обсуждали - как «помочь своим детям».

Создание любой русской семьи всегда было направлено на рождение детей. У большинства русских крестьянок к 18-19 годам уже рождался первый ребенок. За весь ее детородный период вырастало в среднем 5-6 детей. Причем период вырастания всех детей в семьях растягивался до 20-25 лет. Так что нередко бывало, когда женщина рожала последнего ребенка, у ее старшего сына или дочери уже появлялись ребенок, то есть ее внук или внучка. Ничего удивительного не было, когда старший внук, качал на руках своего малолетнего дядю.

Частота рождений в русских семьях была обусловлена климатическими условиями, трудностями сельхозпроизводства и достаточно грубой пищей. Поэтому русские матери кормили детей грудью несколько лет, пока детский организм не приобретал способность самостоятельно усваивать грубую пищу. Интервал между рождениями детей русских семьях составлял до 3 – 4 лет. Несмотря на заботы матерей, детская смертность была большой, но трагедии из смерти младенцев в общине не устраивали. Матери плакали, а родственники и соседи утешали: «Бог дал, Бог взял».

Выживали и росли самые сильные, здоровые дети. В среднем в семье росло 6-7 детей, вырастало меньше – 5-6. Семей, где было меньше трёх детей было очень мало, то же и с семьями, где больше 8 детей. Именно эти выросшие здоровые дети и обеспечивали удвоение населения России в среднем за 50-60 лет.

В условиях России растить женщине в одиночку несколько детей очень трудно. Поэтому давным-давно Православная Церковь установила нерушимость брака между матерью и отцом рожденных детей. Действовало правило: «Создавай свою семью. Зарождайте и растите детей своих. Воспитывайте их так, чтобы они позаботились о вашей старости».

Именно в семье ребенок узнавал, «что такое хорошо и что такое плохо». В семье детей с малых лет приучали к их будущей роли в семье - роли мужа-отца, либо жены-матери. Как только ребенок начинал ходить и лепетать, ему вручали: девочке – куклу, мальчику – игрушечные орудия защиты и хозяйствования. Дети, подрастая, мало-помалу разучивали будущие обязанности. Семья была школой, где дети получали навыки и знания.

В простейшем процессе смены поколений ребёнок вырастал, превращаясь в отца (мать), а когда он переходил в период стареющий дед (бабушка), то ему на смену подрастали внук и внучка. Действовало правило: «расту сам - ращу детей - воспитываю внуков».

Наши предки считали себя несчастными людьми, если у них было мало внуков. Находясь на смертном ложе, бабушки говаривали: «Жизнь я прожила не зря. Эвон у меня скоко внуков выросло». И лица их при этом светились радостью от счастья.

Испокон веков на Руси воспитание из мальчика работника было делом дедушек, воспитание будущей жены и матери лежало на бабушках..

В середины – конце XIX века ситуация в деревне начала меняться, на село проникали элементы городской культуры. В деревню приходят новые манеры, платье, танцы и песни, чай и табак, посуда, мебель и обои... Причем новизна зачастую воспринимается позитивно, так под влиянием городских правил в крестьянской жизни делается больше внешнего приличия, входит благопристойность, парни говорят уже девушкам «вы», в обращении с девушками стало больше сдержанности, меньше стало нескромных шуток и песен и т.п.

Гусли и свирель сменяются тальянкой (гармоникой), серьезные, печальные и возвышенные песни - частушкой, бульварным городским романсом.

Постепенно стал разрушаться традиционный патриархальный строй семейной жизни, когда младшие беспрекословно подчинялись старшим. Во второй половине XIX века авторитет старшинства в общине заменяется авторитетом богатства. Богатых крестьян уважают, оказывают им почет, но им же и завидуют.

Дом русского крестьянина

Наши предки всегда имели свои взгляды на то место, где им предстояло жить, растить детей, праздновать, любить, принимать гостей.

Прежде всего выбирали место постройки. Обычно русское поселение ставили на возвышенности на берегу реки, озера, на ключах и ручьях, где делали запруды.

Крестьянин ставил избу там, где лучи солнца давали больше тепла и света, где из окон, с площадки крыльца, с территории двора открывался наиболее широкий вид на обрабатываемые им угодья, где был хороший подход и подъезд к дому. Дома старались ориентировать на юг, «на солнышко»; если это было невозможно, то «лицом» к востоку или юго-западу. Рядом с домом ставили овин и гумно, перед окнами амбар. На возвышенности ставили ветряную мельницу, внизу у воды, сооружали баню.

Дома однорядных поселений были ориентированы только на юг. Естественная нехватка мест на солнечной стороне при росте поселения приводила к возникновению второго ряда домов, с фасадами, обращенными на север.

Нельзя было строить жилье, где раньше проходила дорога, «всё добро из дома уйдёт». Также неблагоприятным для строительства считалось, место, где были найдены человеческие кости, или кто-нибудь поранился топором или ножом до крови, или произошли другие, памятные деревне неприятные, неожиданные события. Это грозило несчастьем для жителей будущего дома. Нельзя было строить дом на месте, где стояла баня. В бане человек не просто смывал с себя грязь, а как бы погружался в сосуд с живой и мертвой водой, рождался каждый раз заново, подвергая себя испытанию огнем и водой, парясь при высокой температуре, и затем окунался в прорубь или реку, или просто обливался ледяной водой. Баня была и родильным домом, и местом обитания духа банника. Баня – место неосвященное – там нет икон. Баня – место, где много всего может произойти, если не соблюдать правила. Так сохранялось правило не ходить в баню после полуночи и в четвёртую очередь, всегда оставлять горячей и холодной воды. После людей в бане моется банник с друзьями и соседями «своими», когда домового или овинника позовёт, когда лешего или кикимору. Если правила не соблюдать банник может наказать: человек отравиться угарным газом, либо ошпариться, про таких иногда говаривали «запарился до смерти».

Благоприятным для строительства считалось то место, где ложится на отдых рогатый скот. Ему в народе приписывалась сила плодородия, что было связано со старыми языческими верованиями в Велеса (Волоса).

Весь процесс домостроительства сопровождался ритуалами. Один из обязательных обычаев – принесение жертвы, чтобы дом хорошо стоял. Обычно приносили в жертву красно-чёрного петуха, чтобы он предохранял от пожара, такого опасного для крестьянской усадьбы. «Вор придёт – стены оставит, пожар придёт – ничего не оставит».

Рядом со строившимся домом садили дерево, оно несло тайный смысл: человек, посадивший дерево, показывал, что пространство вокруг дома – не дикое, а культурное, освоенное им. Специально посаженные деревья запрещалось рубить на дрова или для иных хозяйственных нужд. Чаще всего сажали яблоню или рябину, плоды рябины и листья схожи с крестом, а значит являются естественным оберегом православных крестьян.

Крестьянская изба – деревянный сруб, над которым возвышается двускатная крыша. Вход в избу предварялся сенями, вход в дом – крыльцом.

Крыльцо – это несколько ступенек вверх, потом дверь, ведущая в сени, сени, и дверь, ведущая в избу. Никогда двери не располагались на одной прямой. Поток воздуха и всего, что он нес, как бы завихрялся, ослабевал и в саму избу попадал уже «очищенный», наполненным добрым ароматом сушившихся в сенях трав.

Входы в дом – крыльцо и окна старались украсить резными резьбой. Фактически это было языческим обрядом, предохранявшим дом от всего плохого.

Перед выходом на улицу хозяева обычно говорили: «Господи благослови на хороший день, убереги от плохих, злых людей!». Перед тем, как войти в чужой дом, тоже читалась молитва. Эти обычаи связаны с тем, что человек на подсознательном уровне различал пространство дома, где ему ничего не угрожало и пространство внешнее, где могло произойти всякое.

Обстановка русского дома как бы «оживала», участвуя в проведении семейных обрядов, связанных с взрослением детей, свадьбой, приемом гостей…

Самая крупная в интерьере дома – русская печь, она занимала площадь 2,5 – 3 кв. м. Печь обеспечивала равномерный обогрев избы в течение круглых суток, позволяя долго держать в горячем состоянии пищу и воду, сушить одежду, в сырую и холодную погоду спать на ней.

Печь, это фактически домашний алтарь. Она согревает дом, огнем преображает продукты, принесенные в дом. Печь – место, возле которого происходят различные ритуалы. Например, если в дом пришла нарядно одетая женщина и почти без слов подходит к печи и греет у огня руки, значит – сваха, пришла сватать. А человек, переночевавший на печи, становится «своим».

Дело здесь не в печи как таковой, а в огне. Ни один из языческих праздников не обходился без возжигания ритуальных костров. Затем огонь перекочевал в православный храм: огоньки лампад, зажженные с молитвой свечи. В традиционной культуре русских помещение, не имеющее печки, считалось не жилым.

У каждого члена семьи в доме было свое пространство. Место хозяйки- матери семейства – у печи, поэтому оно так и называлось – «бабий кут». Место хозяина – отца – у самого входа. Это место стража, защитника. Старики часто полеживали на печи – теплое, комфортное место. Дети, как горох были рассыпаны по всей избе, или сидели на полатях – настиле, поднятом на уровень печи, где им во время длинной русской зимы не страшны были сквозняки.

Грудной ребенок качался в зыбке, прикрепленной к концу шеста, который крепился к потолку через кольцо, укрепленное в нем. Это давало возможность перемещать зыбку в любой конец избы.

Обязательной принадлежностью крестьянского жилища была божница, которая располагалась в переднем углу над обеденным столом.

Место это называлось «красный угол». Это был домашний алтарь. Человек начинал свой день с молитвы, и молитва, со взором, обращенным в красный угол, на иконы, сопровождала все его жизнь в доме.

Именно в передней части избы располагалась красная скамья, стол, перед печкой готовилась еда. Входящий в дом гость сразу видел иконы красного угла и крестился, приветствуя хозяев, но останавливался у порога, не смея без приглашения пройти дальше, в это обжитое, хранимое Богом и Огнем, пространство.

Из передвижной мебели можем назвать только стол и одну или две переметные скамьи. Пространство избы не предполагало излишеств, да они в крестьянской жизни и не были возможны.

Отстроенный полностью дом – еще не жилое пространство. Его надо было правильно заселить и обжить. Дом считался обжитым семьей, если в нем произошло какое-либо событие, важное для домочадцев: рождение ребенка, свадьба и т.д.

До наших дней даже в городах сохранился обычай впускать вперед себя кошку. В деревнях иногда кроме кошки дом “обживали” оставленные на ночь петух и курица. Переходу на новое жительство предшествовали обряды, связанные с “переселением” домового (заметали мусор на совок из четырёх углов и под печки старого дома, затем переносили всё это в новый дом).

Домового в деревнях почитали как хозяина жилища, и, заселяясь в новый дом, спрашивают у него позволения: «Хозяин домовой, пусти нас пожить». Считалось, что домовой невидим, обнаруживает себя только звуками, хотя при определенных условиях можно с ним и встретиться. Например, рассказывали, что он принимает вид домашних животных редко – умершего хозяина дома. Живет он обычно под печкой, и не потому, что там тепло. Печка в картине мира язычника – домашний алтарь. Домовой как домашний добрый дух, хранитель дома, соединяется с центральным сакральным местом – печкой – живым пылающим огнем. Домовой считается покровителем семьи. Он и домашний оракул: о событиях он «предупреждает» различными звуками – стонами, оханьем, плачем, смехом. Плач – к горю, смех – к гостям.

Домовой был своеобразным блюстителем нравственности в доме. Того или иного нельзя было делать, так как «Он» может рассердиться. Например, женщине ходить простоволосой, без платка было строго запрещено, и «следил» за этим именно домовой. Дух мог мешать тайным грехам супругов, разнообразно наказывая виновника.

При переезде в новый дом важны были и первые предметы, которые хозяин в него вносил. Это мог быть огонь в виде горшка с углями, икона, хлеб и соль, миска с кашей или тестом. Эти вещи символизировали богатство, плодородие, изобилие и несли идею освоения нового пространства. Мы видим, что кроме иконы, тайный смысл вносимого определяется языческой картиной мира.

Мебель крестьянства

Неотъемлемой частью русской культуры было убранство крестьянской избы, основные формы которого складывались на протяжении столетий. Кустарная деревенская мебель изготовлялась самими крестьянами, а секреты мастерства передавались от отца к сыну. Крестьянская мебель выполнялась из местных недорогих пород дерева. Её производили из сосны, ели, осины, березы, липы, дуба и лиственницы. Именно из лиственницы делали удивительные сундуки, в которых никогда не заводилась моль.

Развитие основных форм крестьянской мебели неразрывно связано с изменениями, происходившими в городском жилище. Мебельные формы, бытовавшие в городах, будь то столы, лавки, сундуки, поставцы или шкафы постепенно перетекали и на село.

Излюбленными формами мебели были: сундуки, столы, поставцы, позднее буфеты и шкапы (шкафы).

Сундук стоял практически в каждом русском доме и являлся своеобразным хранителем семейного быта. Были распространены два вида сундуков - с плоской откидной крышкой и выпуклой. Они различались также по размерам: от маленьких, близких к шкатулкам, предназначенных для хранения ценных украшений, бытовых мелочей, денег, а также теремков, сундучков для приданого, до огромных, предназначенных для одежды или продуктов. Для прочности сундук оковывали железными полосами, иногда гладкими, иногда с просеченным узором. На большие сундуки навешивали большие замки. Часто стенки покрывали росписью. Обычно это были сказочные сюжеты - богатыри, травы, «жар-птицы».... Украшенные подобным образом изделия привносили ощущение праздника в небогатое жилище. Сундук стал прообразом многих народных мебельных форм.

Прочно вошел в интерьер русского крестьянского жилища и стол. В русском крестьянском быту имело хождение несколько вариантов столов.

Существовали маленькие кухонные столы на четырех ножках, с одним или двумя выдвижными ящиками, и столы-тумбы. Обеденные столы отличались большими размерами, устанавливались на четырех ножках с мощными балясинами. Как правило, их ставили в центре помещения.

Своеобразным тайником, который, однако, никогда не прятали, а наоборот, использовали как украшение, был поставец.

Поставец крестьянского дома - это низкий шкаф, который устанавливался в избе на скамью. Он получил повсеместное распространение. Народные мастера расписывали орнаментом их верхние и нижние «слепые» дверцы, филенки украшали различными орнаментами. За этими дверцами хранили самое ценное, без чего не мыслили своей жизни - чаще всего, предметы религиозного культа. Туда же ставили покупную керамическую и металлическую посуду.

Продолжением и развитием формы поставца стал буфет, правда его могли позволить себе только зажиточные крестьяне. Буфеты были как одноярусными, так и двухъярусными. В крестьянской среде этот предмет мебели получил большое распространение лишь в начале ХХ века. В деревнях встречались вытянутые по горизонтали низкие столовые буфеты, угловые буфеты, получившие в название горок, буфеты-комоды. Наиболее распространен был высокий двухъярусный буфет.

При типовом единстве буфеты отличались пропорциями, чередованием и соотношением глухих и остекленных частей, наличием и размерами среднего и верхнего карнизов, декоративных элементов, плинта или опорных ножек, выдвижных ящиков, характером филенок, рифления, покраской. Нижняя часть буфета обычно имела тяжелый плинт, реже - ножки, две «слепые» дверцы с разнообразными филенками. Над нижними створками мог располагаться выдвижной ящик - один или два, значительно реже - три. Затем следовал профильный средний карниз, над которым возвышался второй ярус, глухой или остекленный. Если использовали полное или частичное остекление, то часто прибегали к переплету. Простой переплет зрительно разбивал стекло на прямоугольники, в то время как сложный, орнаментальный напоминал голландские окна или витраж. Иногда над нижней тумбой буфета помещали поднимающиеся цилиндрические крышки, напоминающие те, что делались для бюро. Фасад буфетов часто декорировали накладными резными элементами. Буфеты красили темными и яркими масляными красками, иногда обращались к светлым оттенкам.

Гардеробы появляются достаточно поздно, в начале ХХ века. Эта подвижная мебельная форма, представлявшая собой шкаф для спального и столового белья и одежды, также пришла в деревню из городского быта. Эта мебельная форма имела две дверцы во всю высоту, внизу, на цоколе, часто располагались один или два выдвижных ящика. Мебель покрывали красной или кирпичной краской, имитировавшей столичную мебель из красного дерева или ореха.

На рубеже ХIХ – ХХ веков от прежней крестьянской обстановки остаётся только икона в красном углу. Зажиточные жители выписывают мебель из города, либо местные мастера изготовляют мебель по городским образцам. В интерьере крестьянского дома появляются кровати и кушетки, подставцы и буфеты, зеркала, простой грубо сколоченный стол заменяется столом на балясинах либо резных ножках с ящиками внутри стола. В богатых семьях появляются обои на стенах, ковры на полу и даже невиданные ранее книжные шкафы. Постепенно лучина заменятся стеариновыми свечами и керосиновой лампой, а на столе появляется самовар.

Во второй половине XIX в. в жизни русского крестьянства произошли существенные перемены. Проникновение в деревню капиталистических отношений, усиление миграционных процессов, уход крестьян на заработки в города и другие губернии значительно изменил крестьянское мировоззрение, контроль поведения сельчан со стороны семьи, общины и церкви стал слабее. Длительное отсутствие крестьян отрывало их и от повседневной жизни семьи и общины, исключая таким образом из активной социальной жизни и разрывая единство с родной общиной. Находясь на заработках крестьянин не участвовал в жизни православной церкви и не принимал участия в культурной деятельности, а значит и в ритуальных действиях, которые сопровождали повседневные занятия деревенских жителей.

Влияние русской православной церкви

На протяжении веков православная церковь играла значительную роль в политической и общественной жизни русского государства, хотя на разных этапах истории статус церкви неоднократно менялся.

Государством на церковь возлагались большие функции: фиксирование актов гражданского состояния (рождение, крещение, бракосочетание, смерть), просвещение, контроль и идеологическая работа («За веру, царя и отечества»).

При Петре I церковь становится частью государственного аппарата, фактически одним из министерств. Священнослужители рассматривались как чиновники, их должности соответствовали табели о рангах, им, как военным чинам и гражданским лицам, давали ордена, квартиры, землю, платили жалованье.

Указами Петра Великого вводились: трехлетнее освобождение от податей, повинностей и возврат рекрутов всем крестившимся иноверцам. Однако проповеди отдельных священников среди языческого населения почти не находили отклика. Немногие крестившиеся из-за льгот мари по-прежнему продолжали придерживаться традиционных языческих верований, но политика властей оставалась прежней – снижение налогов и податей на короткий срок, при перекладывании налогов на не крестившихся.

В поселениях новокрещенов старостами деревень выбирались местные жители, «которые поумнее». Они получали право вести суд по небольшим делам. Началось большое строительство церквей, на каждые 250 дворов предписывалось построить по одной деревянной церкви.

Массовая христианизация середины XVIII века почти не затронула жителей Армачинской (Ромачинской) волости. Формально они являлись православными уже с начала века. Ближайшие церкви находились за 60-80 верст в Яранске и на Какше, поэтому священники довольно редко посещали наши места. Но в конце XVIII века был поднят вопрос о строительстве церкви в Армачинской волости, но ситуация усложнилась переводом волости в Костромскую губернию, так как церковное управление оставалось на Вятке. После долгих переговоров между епархиями в начале ХIХ века началось строительство церкви в Тоншаево, а не в административном центре волости Ромачях. В 1807 году церковь святого Николая в селе Тоншаево уже значилась как действующая. Постепенно приток русского населения увеличивался, поэтому Костромской епархией было принято решение о строительстве ещё одной церкви. В 1851 году в Ошминском было начато строительство каменной церкви Михаила Архангела.

Чтобы обслуживать всё увеличивающееся количество прихожан, требовалось больше объектов культа. В 1861 году уже действовали два молитвенных дома Никольской церкви – в Больших Ашкатах и Одошнуре. Через год молитвенный дом в Ашкатах закрылся, вероятно, в связи с началом строительства церкви в Письменере. Молитвенный дом в Одошнуре закрылся в 1866 году, скорее всего, по той же причине. Больше молитвенных домов в приходе не было, зато в 1866 году открывается первая часовня Никольской церкви в деревне Сухом Овраге. В 1969 году построена Васильевская церковь в селе Одошнур.

Позже открываются часовни в Березятах, Большом Лому, Ромачах, в Мухачах, в Ошарах. В 1895-1901 годах была проводена реконструкция каменного здания Никольской церкви в Тоншаеве, оно было перестроено и расширено. Были открыты новые церкви: в 1896 году Александровская в Щербаже, в 1903 году Троицкая в Питере (село Куверба в документах Костромской епархии, современная д.Куверба стала называться Кувербой на горе), в 1914 году Иоанно-Златоустовская в Больших Селках.

Средневековая Европа сильно отличалась от современной цивилизации: территория ее была покрыта лесами и болотами, а люди поселялись на пространствах, где смогли вырубить деревья, осушить топи и заняться земледелием. Как жили крестьяне в Средние века, чем питались и занимались?

Средневековье и эпоха феодализма

История Средних веков охватывает период с V по начало XVI век, вплоть до наступления эпохи Нового времени, и относится в основном к странам Западной Европы. Для этого периода характерны специфические особенности жизни: феодальная система взаимоотношений между землевладельцами и крестьянами, существование сеньоров и вассалов, доминирующая роль церкви в жизни всего населения.

Одна из главных особенностей истории Средних веков в Европе — существование феодализма, особого общественно-экономического уклада и способа производства.

В результате междоусобных войн, крестовых походов и других военных действий, короли одаривали своих вассалов землями, на которых те строили себе поместья или замки. Как правило, дарилась вся земля вместе с живущими на ней людьми.

Зависимость крестьян от феодалов

Богатый сеньор получал во владение все окружающие замок земли, на которых располагались деревни с крестьянами. Практически все, чем занимались крестьяне в Средние века, облагалось налогом. Бедные люди, возделывая землю свою и его, платили сеньору не только дань, но также за использование разных приспособлений для обработки урожая: печи, мельницы, пресса для давки винограда. Налог они отдавали натуральными продуктами: зерном, медом, вином.

Все крестьяне находились в сильной зависимости от своего феодала, практически они работали на него рабским трудом, питаясь тем, что оставалось после выращивания урожая, большую часть из которого отдавалась своему господину и церкви.

Между вассалами периодически происходили войны, во время которых крестьяне просили о защите своего хозяина, за что они вынуждены были отдавать ему свой надел, а в будущем становились полностью зависимыми от него.

Деление крестьян на группы

Чтобы понять, как жили крестьяне в Средние века, нужно разобраться во взаимоотношениях между феодалом и бедными жителями, которые проживали в деревнях на прилегающих к замку территориях, обрабатывали земельные участки.

Орудия труда крестьян в Средние века в поле были примитивными. Самые бедные боронили землю бревном, другие — бороной. Позже появились косы и вилы, сделанные из железа, а также лопаты, топоры и грабли. С IX века на полях стали применять тяжелые колесные плуги, на легких почвах использовали соху. Для уборки урожая предназначались серпы и цепи для обмолота.

Все орудия труда в Средневековье оставались неизменными многие столетия, ведь у крестьян не было денег для приобретения новых, а их феодалы были не заинтересованы в усовершенствовании условий труда, их волновало только получение большого урожая с минимальными затратами.

Недовольство крестьян

История Средневековья отличается постоянным противостоянием между крупными землевладельцами, а также феодальными взаимоотношениями богатых сеньоров и обнищавшего крестьянства. Это положение сформировалось на руинах античного общества, в котором существовали рабство, ярко проявившееся в эпоху Римской империи.

Достаточно тяжелые условия того, как жили крестьяне в Средние века, лишение их земельных наделов и имущества, часто вызывали протесты, которые выражались в разных формах. Некоторые отчаявшиеся бежали от своих хозяев, другие устраивали массовые бунты. Восставшие крестьяне почти всегда терпели поражение из-за неорганизованности и стихийности. После таких бунтов феодалы стремились закреплять размеры повинностей, чтобы остановить их бесконечный рост и уменьшить недовольство бедных людей.

Конец эпохи Средневековья и рабской жизни крестьян

По мере роста экономики и появления производства к концу эпохи Средневековья произошел промышленный переворот, многие жители деревень стали переезжать в города. Среди бедного населения и представителей других сословий начали преобладать гуманистические взгляды, которые считали личную свободу для каждого человека важной целью.

По мере отказа от феодальной системы пришла эпоха, названная Новым временем, в которой уже не было места устаревшим взаимоотношениям между крестьянами и их сеньорами.

Крестьяне и крестьянский быт

Крестьянское жилище описывает де Кюстин. Большую часть русского дома занимали сени. «Несмотря на сквозняк, - пишет француз, - меня охватил характерный запах лука, кислой капусты и дубленой кожи. К сеням примыкала низкая и довольно тесная комната… Все - стены, потолок, пол, стол, скамьи - представляют собой набор досок различной длины и формы, весьма грубо обделанных…

В России нечистоплотность бросается в глаза, но она заметнее в жилищах и одежде, чем у людей. Русские следят за собой, и хотя их бани кажутся нам отвратительными, однако этот кипящий туман очищает и укрепляет тело. Поэтому часто встречаешь крестьян с чистыми волосами и бородой, чего нельзя сказать об их одежде… теплое платье стоит дорого, и его поневоле приходится долго носить…»{248}.

О крестьянках, наблюдая их танцы, де Сталь писала, что не видела ничего более миловидного и грациозного, чем эти народные танцы. В танце крестьянок она нашла и стыдливость и страстность.

Де Кюстин утверждал, что на всех крестьянских праздниках царит тишина. Они много пьют, мало говорят, не кричат и либо молчат, либо поют грустные песни. В своем любимом развлечении - качелях - они показывают чудеса ловкости и умения балансировать. На одни качели становилось от четырех до восьми парней или девушек. Столбы, на которых подвешивались качели, достигали двадцати футов высоты. Когда качались молодые люди, иностранцы боялись, что качели вот-вот опишут полный круг, и им было непонятно, как можно было держаться на них и сохранять равновесие.

«Русский крестьянин трудолюбив и умеет выпутаться из затруднений во всех случаях жизни. Он не выходит из дому без топора - инструмента, неоценимого в искусных руках жителя страны, в которой лес еще не стал редкостью. С русским слугою вы можете смело заблудиться в лесу. В несколько часов к вашим услугам будет шалаш, где вы с большим комфортом… проведете ночь»{249}, - отмечал де Кюстин.

ГЛАВА XIII. КРЕСТЬЯНЕ И ГОРОЖАНЕ В эпоху Филиппа Августа и в течение большей части средневековья, до конца XIII в., социального вопроса не существовало в том смысле, что он не ставился никем и не волновал общественное мнение. Иначе и быть не могло. Мнение трудящихся классов,