«Печорин, возвращаясь из Персии, умер...» Задумывались ли Вы, при каких обстоятельствах это могло произойти?
Смерть Лермонтова была мгновенной - Печорину, который умер в дороге по неизвестной причине, видимо, было предназначено его создателем в полной мере пережить муку «тоски смерти». Кто был рядом с ним в эту тяжёлую минуту? Его «гордый» лакей?
А если бы это произошло с ним не в дороге? Что изменилось бы? Скорее всего - ничего! Ни одной живой, неравнодушной души рядом... Но ведь любили же его и Мери, и Вера. Максим Максимыч в любую минуту готов «кинуться ему на шею». Даже Вернер в определённый момент сделал бы то же самое, если бы Печорин «показал ему малейшее на это желание». Но все связи с людьми оборваны. Недюжинные задатки не реализованы. Почему?
По словам Григория Александровича, Вернер - «скептик и матерьялист». Себя же Печорин относит к числу людей верующих. Во всяком случае, в «Фаталисте», написанном от лица Печорина, читаем: «Рассуждали о том, что мусульманское поверье, будто судьба человека написана на небесах, находит и между н-а-м-и, х-р-и-с-т-и-а-н-а-м-и, многих поклонников...» Именно как человек верующий, в повести «Тамань» Печорин восклицает: «На стене ни одного образа - дурной знак!» В «Тамани» же герой цитирует Книгу пророка Исайи, пусть и неточно: «В тот день немые возопиют и слепые прозрят». В «Княжне Мери» (запись от 3-го июня) Григорий Александрович без всякой иронии рассуждает о том, что только «в высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие Божие».
В то же время в известном фрагменте «Я возвращался домой пустыми переулками станицы...» («Фаталист») Печорин не может удержаться от смеха, вспоминая, что «были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или какие-нибудь вымышленные права», люди, убеждённые, что «целое небо с своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!..» Приведённые цитаты свидетельствуют о том, что душу Печорина терзают сомнения. В этом же фрагменте указана и причина его сомнений - «невольная боязнь, сжимающая сердце при мысли о неизбежном конце». Та самая «тоска смерти», что мучает Бэлу, заставляя метаться, сбивая повязку. Это острое, болезненное ощущение конечности бытия может быть знакомо не только умирающим. Абстрактная мысль о бессмертии души в такие минуты вполне может показаться блёклой и неубедительной. Можно предположить, что Печорину приходится переживать подобные сомнения оттого, что вера его ослабла под влиянием светского образа жизни, знакомства с разными новомодными течениями и т.п. Однако глубоко верующая, не слыхавшая ни о каких «матерьялизмах» Бэла не избежала этой муки «тоски смерти». Так что зависимость здесь скорее обратная: страх перед смертью ведёт к ослаблению веры.
Преодолеть свои сомнения Печорин пытается с помощью рассудка. «Я давно уже живу не сердцем, а головою» - это признание героя вполне подтверждается содержанием романа. И это при том, что в произведении присутствует неопровержимое свидетельство правдивости голоса сердца - история трагической гибели Вулича. Почему же эта история не убеждает Печорина в необходимости прислушиваться к своему сердцу? Голос сердца «голословен», не основан ни на каких материальных аргументах. «Печать смерти на бледном лице» поручика - это слишком зыбко, неопределённо. На этом не выстроишь никакую мало-мальски убедительную теорию. И потому «метафизика» отбрасывается в сторону. Причём, из контекста следует, что данный термин используется Печориным в значении, которое «Словарём иностранных слов», например, определяется как «антинаучные измышления о «духовных первоначалах» бытия, о предметах, недоступных чувственному опыту» (1987, с. 306). Возможно ли остаться человеком верующим, опираясь на один голый рассудок?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо расположить повести в хронологической последовательности и проследить за развитием характера героя.
Ни у кого не вызывает сомнения, что с хронологической точки зрения первой в цепи повестей располагается «Тамань». В этой повести мы видим полного энергии и жажды познания жизни героя. Одна только тень, промелькнувшая на полу, побуждает его отправиться навстречу приключениям. И это несмотря на явную опасность: спускаясь по тому же склону во второй раз, Печорин замечает: «Не понимаю, как я не сломил себе шеи». Однако опасность - лишь прекрасный стимул для активных действий, для проявления несгибаемой воли.
Кроме того, навстречу приключениям Печорин бросается «со всею силою юношеской страсти». Поцелуй незнакомки, который автор Журнала оценивает как «огненный», вызывает столь же горячие ответные чувства: «В глазах у меня потемнело, голова закружилась».
Вполне по-христиански Григорий Александрович проявляет милосердие, обнаруживает способность прощать своих врагов. «Что сталось с старухой и с б-е-д-н-ы-м слепым - не знаю», - сокрушается он о судьбе человека, который несколько часов назад его обокрал.
Правда, рассуждения Печорина о слепом мальчике в частности и о «всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых» вообще побуждают читателя вспомнить строки А.С.Пушкина о несчастном Германне из «Пиковой дамы»: «Имея мало истинной веры, он имел множество предрассудков». Впоследствии окажется, что к предубеждению против людей с ограниченными возможностями необходимо прибавить «непреодолимое отвращение» Печорина к женитьбе, основанное на том, что когда-то в детстве некая старуха предсказала ему «смерть от злой жены»...
Но справедливо ли упрекать Печорина в том, что он имеет «мало истинной веры»? В «Тамани» для этого почти нет оснований. Единственное, что настораживает в поведении Печорина в этой повести, - он не даёт воли своим добрым чувствам - милосердию, раскаянию; старается заглушить голос сердца доводами рассудка: «...Какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да ещё с подорожной по казённой надобности!..»
В «Княжне Мери» эта особенность поведения героя многократно усиливается. Григорий Александрович не только смеётся над чувствами в разговоре с Мери, он просто рисуется перед собою (или возможными читателями «Журнала»?) умением манипулировать людьми, контролируя собственные чувства.
Благодаря «системе» он получает возможность встретиться наедине с Верой, добивается любви Мери, устраивает так, что Грушницкий выбирает его в свои поверенные, как и было запланировано. Почему «система» работает так безотказно? Не в последнюю очередь, благодаря незаурядным артистическим данным - способности в нужную минуту принять «глубоко тронутый вид». (Как тут не вспомнить пушкинское: «Как взор его был быстр и нежен, // Стыдлив и дерзок, а порой // Блистал послушною слезой!..») А самое главное, такой артистизм оказывается возможен потому, что действует герой романа, полностью пренебрегая собственными чувствами.
Вот Печорин отправляется к княгине проститься перед отъездом из Кисловодска в крепость N. Кстати, так ли уж необходим был этот визит? Наверняка, можно было, сославшись на внезапность отъезда, отправить записочку с извинениями и пожеланиями «быть счастливой и прочее». Однако Григорий Александрович не только является к княгине собственной персоной, но и настаивает на свидании с Мери наедине. С какой целью? Сообщить обманутой девушке, что играет в её глазах «самую жалкую и гадкую роль»? А то бы она сама об этом не догадалась!
«Как я ни искал в груди моей хоть искры любви к милой Мери, но старания мои были напрасны», - заявляет Печорин. Отчего же тогда «сердце сильно билось»? А непреодолимое желание «упасть к ногам её» отчего? Лукавит Григорий Александрович! «Глаза её чудесно сверкали», - это замечание влюблённого человека, а не холодного циника, роль которого он играет в данном эпизоде.
Столь же далеки друг от друга чувства и поведение героя в эпизоде убийства Грушницкого. Да и роль его в этой истории не менее «жалкая и гадкая».
«Как все мальчики, он имеет претензию быть стариком», - иронизирует Григорий Александрович над Грушницким (запись от 5-го июня), а значит, Печорин и старше, и опытнее своего приятеля. Ему не составляет труда сделать игрушку из молодого друга. Однако появляется угроза, что поведение «игрушки» выйдет из-под контроля. Немедленно уничтожить!
Печорин рассуждает о своём сопернике за несколько минут до начала дуэли: «...В душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда всё устроилось бы к лучшему; но самолюбие и слабость характера д-о-л-ж-н-ы
б-ы-л-и торжествовать...» Мирный вариант развития событий нежелателен! Ожидаемый, востребованный вариант - второй... «Я хотел дать себе полное право не щадить его, если бы судьба меня помиловала». Другими словами, «я хочу убить его, если получится»... Но ведь при этом Печорину приходится рисковать своей жизнью...
Григорий Александрович - тонкий психолог, он прекрасно знает, что Грушницкий - не из тех людей, что хладнокровно стреляют в лоб безоружному противнику. И действительно, «он [Грушницкий] покраснел; ему было стыдно убить человека безоружного... Я был уверен, что он выстрелит на воздух!» Уверен до такой степени, что, увидев направленный на себя пистолет, приходит в ярость: «Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей». Впрочем, ожидания Печорина совершенно оправдались: только окрик капитана: «Трус!» - заставляет Грушницкого спустить курок, причём стреляет он в землю, уже не целясь.
Получилось... «Finita la comedia...»
Рад ли Печорин своей победе? «У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели», - таково его душевное состояние после дуэли. Но ведь никто не заставлял вас, Григорий Александрович, стрелять в этого глупого, жалкого мальчика!
А вот это - не факт. Именно такое и возникает ощущение, что в данных эпизодах, да и не только в них, Печорин действует не по своей воле.
«А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души!» - откровенничает Печорин в своём «Журнале». Вы только вдумайтесь: как может смертный человек обладать бессмертной душой? Человек не может... Но если согласиться с тем, что «между образом Печорина и Демона есть глубокая духовная связь» (Кедров, 1974), то всё становится на своё место. А не согласиться трудно, когда выявлено столько совпадений: и место действия (Кавказ), и любовная фабула («Демон» - повесть «Бэла»), и конкретные эпизоды (Демон глядит на танцующую Тамару - Печорин и Максим Максимыч приезжают в гости к отцу Бэлы; встреча Демона и Тамары - последнее свидание Печорина и Мери).
Кроме того, уж конечно не случайно роман практически заканчивается упоминанием об этом внесценическом персонаже: «Чёрт же его дёрнул ночью с пьяным разговаривать!..» - восклицает Максим Максимыч, выслушав рассказ Печорина о смерти Вулича.
Так что играющий людьми Печорин - сам лишь послушная игрушка в руках злого духа, к тому же питающая его (злого духа) духовной энергией: «Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую всё, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы».
Печорин и сам чувствует, что его действиями управляет некая сила: «Сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы!» Незавидная роль, не приносящая Печорину ничего, кроме страданий. Беда в том, что великий психолог Печорин с собственными чувствами и с собственной душой разобраться не может. У него на одной странице «Журнала» рассуждения о правосудии Божием - и признания, вроде: «Первое моё удовольствие - подчинять моей воле всё, что меня окружает». Религиозное чувство давно утрачено, в душе поселился Демон, а он продолжает считать себя христианином.
Убийство Грушницкого не прошло бесследно. О чём-то же размышлял Григорий Александрович, когда после дуэли «ехал долго» в одиночестве, «бросив поводья, опустив голову на грудь».
Вторым потрясением стал для него отъезд Веры. Невозможно не воспользоваться комментарием Валерия Мильдона по поводу этого события: «Одно второстепенное в романе Лермонтова обстоятельство неожиданно получает глубокий смысл: единственную подлинную, непреходящую любовь Печорина зовут Верой. Он расстаётся с нею навсегда, и она пишет ему в прощальном письме: «Никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто не старается уверить себя в противном».
Что это - «уверить в противном»? Печорин хочет уверить себя, что у него есть вера (следовательно, надежда). Его отчаянная погоня за уехавшей возлюбленной - удивительной силы метафора...» (Мильдон, 2002)
Перед Печориным открывался путь к спасению - искреннее раскаяние и молитва. Этого не произошло. «Мысли пришли в обычный порядок». И, уезжая из Кисловодска, герой оставляет за спиной не только труп своего коня, но и саму возможность возрождения. Точка возврата пройдена. Онегина воскресила любовь - «болезнь» Печорина оказалась слишком запущенной.
Дальнейший жизненный путь Печорина - это путь разрушения личности героя. В «Фаталисте» он «шутя» заключает пари с Вуличем, по сути дела, провоцируя самоубийство, и его нисколько не смущает «отпечаток неизбежной судьбы» на лице поручика. Просто Печорину действительно нужно узнать, существует ли предопределение. Невыносимо думать, что только затем он и явился на свет, чтобы «играть роль топора»! Не мог не интересовать этот вопрос и автора романа, знающего, что ждёт его могила «без молитв и без креста». Однако вопрос так и остался открытым.
Поведение Печорина в повести «Бэла» не может не вызывать у читателя недоумения и сострадания. Что заставило Григория Александровича решиться на похищение шестнадцатилетней девушки? Отсутствие в крепости хорошенькой дочки урядника - Насти? Или безумная любовь, сметающая все преграды на своём пути?
«Я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою», - объясняет герой свой поступок. Как будто это не он иронизировал в «Журнале» над поэтами, которые женщин «столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом...» Или Григорий Александрович додумался-таки до того, к-т-о подтолкнул его к убийству Грушницкого? А утопающий, как известно, хватается и за соломинку. Однако чувства героя остыли быстрее, чем он сам этого ожидал. Да и были ли они? И он действительно ничего не чувствует, глядя на умирающую Бэлу!
А как раньше Григорий Александрович любил своих врагов! Они волновали его кровь, стимулировали волю. Но чем не враг убивший Бэлу Казбич?! Однако Печорин и пальцем не пошевелил, чтобы наказать преступника. Он вообще в «Бэле» если и делает что-либо, то исключительно чужими руками.
Чувства атрофированы. Воля ослабла. Душевная пустота. А когда Максим Максимыч принялся утешать своего друга после смерти Бэлы, Печорин «поднял голову и засмеялся...» У бывалого человека «мороз пробежал по коже от этого смеха...» Уж не сам ли дьявол рассмеялся в лицо штабс-капитану?
«Мне осталось одно средство: путешествовать. ...Авось где-нибудь умру на дороге!» - рассуждает двадцатипятилетний герой, ещё недавно считавший, что «хуже смерти ничего не случится».
Во время последней нашей встречи с Печориным (повесть «Максим Максимыч») мы видим «бесхребетного» (=безвольного) человека, потерявшего интерес к собственному прошлому (ему безразлична судьба его «Журнала», хотя когда-то Григорий Александрович думал: «Всё, что я в него ни брошу, будет со временем для меня драгоценным воспоминанием»), не ожидающего ничего от будущего, утратившего связи не только с людьми, но и с родиной.
В заключение необходимо заметить, что в «Книге пророка Исайи» непосредственно перед цитируемой Печориным строчкой содержится предостережение, побуждающее к размышлению: «И сказал Господь: так как этот народ приближается ко мне устами своими, и языком своим чтит меня, сердце же его далеко отстоит от меня, и благоговение их предо мною есть изучение заповедей человеческих, то вот, Я ещё необычайно поступлю с этим народом, чудно и дивно, так что мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет».
Примечания
1.Кедров Константин. Кандидатская диссертация «Эпическая основа русского реалистического романа 1-й половины XIX в.» (1974 г.)
Трагическая эпопея Лермонтова «Герой нашего времени»
http://metapoetry.narod.ru/liter/lit18.htm
2. Мильдон Валерий. Лермонтов и Киркегор: феномен Печорина. Об одной русско-датской параллели. Октябрь. 2002. №4. с.185
3. Словарь иностранных слов. М. 1987.
М.Ю. Лермонтов, проживший очень короткую жизнь (всего 26!), создал один из лучших романов в русской и мировой литературе. Это нравственно-психологическое исследование личности главного героя – Григория Александровича Печорина.
Когда я читала этот роман первый раз, давным-давно, мне очень нравился главный герой. Что-то в нем невыразимо привлекало меня. Потом уже, став взрослой, я пересмотрела свое отношение. Это лирическое отступление я позволила себе для того, чтобы вы поняли, что роман и его главный герой очень непросты и требуют внимательного прочтения и размышления о прочитанном. Традиционно не буду пересказывать содержание, разве что в некоторых местах.
Сразу перейдем к тому, что понадобится в сочинениях ЕГЭ и по литературе. Роман нравственно-психологический, повторюсь, стало быть, речь пойдет о психологии человека и связанными с ним проблемами нравственности, среди них проблема добра и зла.
Композиция произведения
Первая загадка романа – его композиция. Произведение состоит из нескольких повестей, которые расположены так: «Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань», «Княжна Мэри», «Фаталист». Но хронологически должны быть расположены по-другому: «Тамань», «Княжна Мэри», «Фаталист», «Бэла», «Максим Максимыч».
Вот и посмотрим, как он это делает.
«Бэла
». Это рассказ от лица Максима Максимыча о Печорине, где он чаще всего называет его странным. «Почему странный?» — заинтересован читатель. А ответ будет дальше.
«Максим Максимыч ». Мы видим Печорина. Несколько штрихов: глаза не смеялись, когда он смеялся, сидит как уставшая кокетка после бала, будто в теле нет ни одной косточки, изнеженные, почти детские руки, походка скрытного человека – таким предстает перед читателем Григорий Александрович.
«Тамань », «Княжна Мэри », «Фаталист » — читатели слушают самого Печорина. В своем журнале он раскрывает душу, и тут уже мы можем составить о нем собственное мнение. На протяжении трех повестей мы присутствуем при беспощадном психологическом анализе собственной личности, видим его психологические эксперименты, выслушиваем его оценку и самооценку.
Таким образом, композиция романа подчиняется цели автора – раскрыть постепенно образ «героя нашего времени».
Печорин и другие
Как рассказать об этом человеке? Думаю, что надо идти по «цепочке» отношений героя с разными персонажами, где и раскрывается суть Печорина. Так и построим рассказ о нем.
- Печорин и Бэла . Главное, что подчеркивается в этих отношениях – разница между героями. Бэла – чистая, искренняя девушка, полюбившая Печорина, порвавшая со своей семьей и привычным кругом. А Печорин? Проявляет недюжинную силу и способности для достижения своей цели, получает все и тут же остывает. При этом его не интересует судьба несчастной Бэлы. Она погибает.
- Печорин и Максим Максимыч . Добрый и простой человек никак не может понять «странного» Григория Александровича, его поступков. Он искренне жалеет Бэлу, счастлив видеть Печорина. А главный герой холоден и безразличен, чем обижает старика.
- Печорин и «честные контрабандисты» . В Тамани начинается «Кавказская» жизнь Печорина. И с чего он ее начинает? Со слежки за странными людьми. Они контрабандисты, и зарабатывают себе на жизнь таким образом поколение за поколением. Для государства это плохо, но Печорина меньше всего можно заподозрить в симпатиях к государству. Он и сам задает себе вопрос: «И зачем судьба меня кинула в круг контрабандистов». Отлично! Он еще и вины своей не признает. Разворошил гнездо, согнал с насиженного места людей – и не виноват ни в чем! А вот Ундина готова на все, чтобы защитить своих, она – натура цельная и целеустремленная, чего не скажешь о Печорине.
«Княжна Мэри» .
В повести есть целый ряд персонажей, с которыми встречается Печорин. О каждом скажем в отдельности.
- Печорин и Грушницкий. Грушницкий – молодой юнкер, готовый подружиться с Печориным, он открыт и неопытен. Да, иногда он не блещет умом, бывает смешон, романтичен не к месту, позер… Но столь жестокого обращения от Печорина он не заслуживает. Печорин из-за собственной прихоти, эксперимента флиртует с Мэри, наблюдая, как отреагирует Грушницкий. И дожидается вызова на дуэль. После убийства Печорин пафосно заявляет: «Finita la comedia!» Вернер с ужасом смотрит на героя.
- Печорин и женщины. В повести их две: Вера и Мэри. Веру он любил, теперь она замужем, хотя до сих пор любит героя. Печорин бросается за ней вдогонку, но это безуспешно. Единственная женщина уезжает, и Печорин обречен на одиночество. Мэри – прелестная молодая девушка, которая, оказывается, имеет сердце и душу. Герой жестоко с ней обходится, смеется над ее чувствами, разбивает ей сердце. Да Печорин и сам не ожидал, что вызовет такую реакцию.
- Печорин и Вернер. Вернер – врач и, похоже, единственный, который понимает Печорина. Он циник и практик. Но однажды Печорин видел, как Вернер плакал над солдатом, а после дуэли Вернер ужасается словам Печорина.
Так кто же такой Печорин?
Лермонтов рисует портрет героя своего времени. Он не герой в прямом смысле слова, это, скорее, тип времени.
- Это человек смелый, сильный, целеустремленный. Если чего-то хочет – добивается любой ценой. Он любит действовать, а не созерцать, совершать поступки.
- «Душа Печорина» — не каменистая почва». Так его характеризует В.Г. Белинский. Почему? Он способен на любовь и ненависть, видит и ценит красоту природы и тонко замечает настроения окружающих.
- Но на что направлены устремления Печорина? Похитить девушку ради развлечения? Разрушить мирную жизнь «честных контрабандистов»? Посмеяться над чувствами молодого и неопытного человека, произведя над ним и милой девушкой психологический эксперимент? Это его планы, цели и устремления. Мелковато для крупной личности. Все его действия направлены на удовлетворение собственных потребностей. Это эгоист, но, как заметил критик, «эгоист поневоле».
- Что означают слова «эгоист поневоле»? Печорину негде применить свои силы, нет у него достойной цели, отсюда холод, безразличие, стремление сосредоточиться исключительно на собственных интересах. «Я смотрю на горести человеческие только по отношению к себе», признается он в своем журнале.
Ответ можно найти в повести «Фаталист». Герой там вступает в спор о судьбе человека с Вуличем. Тот утверждает, что человеку суждено умереть именно в свой час, производит эксперимент, пистолет дает осечку. Но в тот же вечер Вулич погибает от рук пьяного казака. Печорин вызывается усмирить убийцу. Зачем? Опять экспериментирует. На все протяжении романа он утверждает, что жить так, как он живет, — это судьба. Но сам в это не верит! Поэтому и испытывает судьбу.
Печорин – разрушитель, вечно сомневающийся в себе, людях, жизни человек. Ему было много дано, но куда он тратит свои силы? Все уходит в пустоту. Отсюда разочарование, холодность, эгоизм. Самое страшное для окружающих в Печорине – отсутствие нравственных принципов. Он путает добро и зло, чего никогда не делают окружающие его герои.
Почему Печорина жалко? Потому что в его журнале проступает за его поступками очень несчастный человек, маленький демон, страдающий от собственного зла, но в силу обстоятельств он не может остановиться, и он обречен.
Внимание, ЕГЭ! Материал романа можно использовать в сочинениях, связанных с нравственными проблемами, проблемой добра и зла. Печорин – иллюстрация того, что происходит, когда человек путает добро и зло, уступает собственным желаниям, не обращая внимания на страдания окружающих. Удел таких людей – одиночество и презрение окружающих, а след на земле – страдание и боль, которые они причиняют.
Идея романа – в стихотворении «Дума».
Печально я гляжу на наше поколенье.
Его грядущее — иль пусто, иль смешно.
Меж тем, под бременем познанья и сомненья
В бездействии состарится оно.
Точнее о Печорине не скажешь.
Материал подготовила Карелина Лариса Владиславовна, учитель русского языка высшей категории, почетный работник общего образования РФ
«Печорин, возвращаясь из Персии, умер...» Задумывались ли Вы, при каких обстоятельствах это могло произойти?
Смерть Лермонтова была мгновенной - Печорину, который умер в дороге по неизвестной причине, видимо, было предназначено его создателем в полной мере пережить муку «тоски смерти». Кто был рядом с ним в эту тяжёлую минуту? Его «гордый» лакей?
А если бы это произошло с ним не в дороге? Что изменилось бы? Скорее всего - ничего! Ни одной живой, неравнодушной души рядом... Но ведь любили же его и Мери, и Вера. Максим Максимыч в любую минуту готов «кинуться ему на шею». Даже Вернер в определённый момент сделал бы то же самое, если бы Печорин «показал ему малейшее на это желание». Но все связи с людьми оборваны. Недюжинные задатки не реализованы. Почему?
По словам Григория Александровича, Вернер - «скептик и матерьялист». Себя же Печорин относит к числу людей верующих. Во всяком случае, в «Фаталисте», написанном от лица Печорина, читаем: «Рассуждали о том, что мусульманское поверье, будто судьба человека написана на небесах, находит и между н-а-м-и, х-р-и-с-т-и-а-н-а-м-и, многих поклонников...» Именно как человек верующий, в повести «Тамань» Печорин восклицает: «На стене ни одного образа - дурной знак!» В «Тамани» же герой цитирует Книгу пророка Исайи, пусть и неточно: «В тот день немые возопиют и слепые прозрят». В «Княжне Мери» (запись от 3-го июня) Григорий Александрович без всякой иронии рассуждает о том, что только «в высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие Божие».
В то же время в известном фрагменте «Я возвращался домой пустыми переулками станицы...» («Фаталист») Печорин не может удержаться от смеха, вспоминая, что «были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или какие-нибудь вымышленные права», люди, убеждённые, что «целое небо с своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!..» Приведённые цитаты свидетельствуют о том, что душу Печорина терзают сомнения. В этом же фрагменте указана и причина его сомнений - «невольная боязнь, сжимающая сердце при мысли о неизбежном конце». Та самая «тоска смерти», что мучает Бэлу, заставляя метаться, сбивая повязку. Это острое, болезненное ощущение конечности бытия может быть знакомо не только умирающим. Абстрактная мысль о бессмертии души в такие минуты вполне может показаться блёклой и неубедительной. Можно предположить, что Печорину приходится переживать подобные сомнения оттого, что вера его ослабла под влиянием светского образа жизни, знакомства с разными новомодными течениями и т.п. Однако глубоко верующая, не слыхавшая ни о каких «матерьялизмах» Бэла не избежала этой муки «тоски смерти». Так что зависимость здесь скорее обратная: страх перед смертью ведёт к ослаблению веры.
Преодолеть свои сомнения Печорин пытается с помощью рассудка. «Я давно уже живу не сердцем, а головою» - это признание героя вполне подтверждается содержанием романа. И это при том, что в произведении присутствует неопровержимое свидетельство правдивости голоса сердца - история трагической гибели Вулича. Почему же эта история не убеждает Печорина в необходимости прислушиваться к своему сердцу? Голос сердца «голословен», не основан ни на каких материальных аргументах. «Печать смерти на бледном лице» поручика - это слишком зыбко, неопределённо. На этом не выстроишь никакую мало-мальски убедительную теорию. И потому «метафизика» отбрасывается в сторону. Причём, из контекста следует, что данный термин используется Печориным в значении, которое «Словарём иностранных слов», например, определяется как «антинаучные измышления о «духовных первоначалах» бытия, о предметах, недоступных чувственному опыту» (1987, с. 306). Возможно ли остаться человеком верующим, опираясь на один голый рассудок?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо расположить повести в хронологической последовательности и проследить за развитием характера героя.
Ни у кого не вызывает сомнения, что с хронологической точки зрения первой в цепи повестей располагается «Тамань». В этой повести мы видим полного энергии и жажды познания жизни героя. Одна только тень, промелькнувшая на полу, побуждает его отправиться навстречу приключениям. И это несмотря на явную опасность: спускаясь по тому же склону во второй раз, Печорин замечает: «Не понимаю, как я не сломил себе шеи». Однако опасность - лишь прекрасный стимул для активных действий, для проявления несгибаемой воли.
Кроме того, навстречу приключениям Печорин бросается «со всею силою юношеской страсти». Поцелуй незнакомки, который автор Журнала оценивает как «огненный», вызывает столь же горячие ответные чувства: «В глазах у меня потемнело, голова закружилась».
Вполне по-христиански Григорий Александрович проявляет милосердие, обнаруживает способность прощать своих врагов. «Что сталось с старухой и с б-е-д-н-ы-м слепым - не знаю», - сокрушается он о судьбе человека, который несколько часов назад его обокрал.
Правда, рассуждения Печорина о слепом мальчике в частности и о «всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых» вообще побуждают читателя вспомнить строки А.С.Пушкина о несчастном Германне из «Пиковой дамы»: «Имея мало истинной веры, он имел множество предрассудков». Впоследствии окажется, что к предубеждению против людей с ограниченными возможностями необходимо прибавить «непреодолимое отвращение» Печорина к женитьбе, основанное на том, что когда-то в детстве некая старуха предсказала ему «смерть от злой жены»...
Но справедливо ли упрекать Печорина в том, что он имеет «мало истинной веры»? В «Тамани» для этого почти нет оснований. Единственное, что настораживает в поведении Печорина в этой повести, - он не даёт воли своим добрым чувствам - милосердию, раскаянию; старается заглушить голос сердца доводами рассудка: «...Какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да ещё с подорожной по казённой надобности!..»
В «Княжне Мери» эта особенность поведения героя многократно усиливается. Григорий Александрович не только смеётся над чувствами в разговоре с Мери, он просто рисуется перед собою (или возможными читателями «Журнала»?) умением манипулировать людьми, контролируя собственные чувства.
Благодаря «системе» он получает возможность встретиться наедине с Верой, добивается любви Мери, устраивает так, что Грушницкий выбирает его в свои поверенные, как и было запланировано. Почему «система» работает так безотказно? Не в последнюю очередь, благодаря незаурядным артистическим данным - способности в нужную минуту принять «глубоко тронутый вид». (Как тут не вспомнить пушкинское: «Как взор его был быстр и нежен, // Стыдлив и дерзок, а порой // Блистал послушною слезой!..») А самое главное, такой артистизм оказывается возможен потому, что действует герой романа, полностью пренебрегая собственными чувствами.
Вот Печорин отправляется к княгине проститься перед отъездом из Кисловодска в крепость N. Кстати, так ли уж необходим был этот визит? Наверняка, можно было, сославшись на внезапность отъезда, отправить записочку с извинениями и пожеланиями «быть счастливой и прочее». Однако Григорий Александрович не только является к княгине собственной персоной, но и настаивает на свидании с Мери наедине. С какой целью? Сообщить обманутой девушке, что играет в её глазах «самую жалкую и гадкую роль»? А то бы она сама об этом не догадалась!
«Как я ни искал в груди моей хоть искры любви к милой Мери, но старания мои были напрасны», - заявляет Печорин. Отчего же тогда «сердце сильно билось»? А непреодолимое желание «упасть к ногам её» отчего? Лукавит Григорий Александрович! «Глаза её чудесно сверкали», - это замечание влюблённого человека, а не холодного циника, роль которого он играет в данном эпизоде.
Столь же далеки друг от друга чувства и поведение героя в эпизоде убийства Грушницкого. Да и роль его в этой истории не менее «жалкая и гадкая».
«Как все мальчики, он имеет претензию быть стариком», - иронизирует Григорий Александрович над Грушницким (запись от 5-го июня), а значит, Печорин и старше, и опытнее своего приятеля. Ему не составляет труда сделать игрушку из молодого друга. Однако появляется угроза, что поведение «игрушки» выйдет из-под контроля. Немедленно уничтожить!
Печорин рассуждает о своём сопернике за несколько минут до начала дуэли: «...В душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда всё устроилось бы к лучшему; но самолюбие и слабость характера д-о-л-ж-н-ы
б-ы-л-и торжествовать...» Мирный вариант развития событий нежелателен! Ожидаемый, востребованный вариант - второй... «Я хотел дать себе полное право не щадить его, если бы судьба меня помиловала». Другими словами, «я хочу убить его, если получится»... Но ведь при этом Печорину приходится рисковать своей жизнью...
Григорий Александрович - тонкий психолог, он прекрасно знает, что Грушницкий - не из тех людей, что хладнокровно стреляют в лоб безоружному противнику. И действительно, «он [Грушницкий] покраснел; ему было стыдно убить человека безоружного... Я был уверен, что он выстрелит на воздух!» Уверен до такой степени, что, увидев направленный на себя пистолет, приходит в ярость: «Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей». Впрочем, ожидания Печорина совершенно оправдались: только окрик капитана: «Трус!» - заставляет Грушницкого спустить курок, причём стреляет он в землю, уже не целясь.
Получилось... «Finita la comedia...»
Рад ли Печорин своей победе? «У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели», - таково его душевное состояние после дуэли. Но ведь никто не заставлял вас, Григорий Александрович, стрелять в этого глупого, жалкого мальчика!
А вот это - не факт. Именно такое и возникает ощущение, что в данных эпизодах, да и не только в них, Печорин действует не по своей воле.
«А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души!» - откровенничает Печорин в своём «Журнале». Вы только вдумайтесь: как может смертный человек обладать бессмертной душой? Человек не может... Но если согласиться с тем, что «между образом Печорина и Демона есть глубокая духовная связь» (Кедров, 1974), то всё становится на своё место. А не согласиться трудно, когда выявлено столько совпадений: и место действия (Кавказ), и любовная фабула («Демон» - повесть «Бэла»), и конкретные эпизоды (Демон глядит на танцующую Тамару - Печорин и Максим Максимыч приезжают в гости к отцу Бэлы; встреча Демона и Тамары - последнее свидание Печорина и Мери).
Кроме того, уж конечно не случайно роман практически заканчивается упоминанием об этом внесценическом персонаже: «Чёрт же его дёрнул ночью с пьяным разговаривать!..» - восклицает Максим Максимыч, выслушав рассказ Печорина о смерти Вулича.
Так что играющий людьми Печорин - сам лишь послушная игрушка в руках злого духа, к тому же питающая его духовной энергией: «Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую всё, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы».
Печорин и сам чувствует, что его действиями управляет некая сила: «Сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы!» Незавидная роль, не приносящая Печорину ничего, кроме страданий. Беда в том, что великий психолог Печорин с собственными чувствами и с собственной душой разобраться не может. У него на одной странице «Журнала» рассуждения о правосудии Божием - и признания, вроде: «Первое моё удовольствие - подчинять моей воле всё, что меня окружает». Религиозное чувство давно утрачено, в душе поселился Демон, а он продолжает считать себя христианином.
Убийство Грушницкого не прошло бесследно. О чём-то же размышлял Григорий Александрович, когда после дуэли «ехал долго» в одиночестве, «бросив поводья, опустив голову на грудь».
Вторым потрясением стал для него отъезд Веры. Невозможно не воспользоваться комментарием Валерия Мильдона по поводу этого события: «Одно второстепенное в романе Лермонтова обстоятельство неожиданно получает глубокий смысл: единственную подлинную, непреходящую любовь Печорина зовут Верой. Он расстаётся с нею навсегда, и она пишет ему в прощальном письме: «Никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто не старается уверить себя в противном».
Что это - «уверить в противном»? Печорин хочет уверить себя, что у него есть вера (следовательно, надежда). Его отчаянная погоня за уехавшей возлюбленной - удивительной силы метафора...» (Мильдон, 2002)
Перед Печориным открывался путь к спасению - искреннее раскаяние и молитва. Этого не произошло. «Мысли пришли в обычный порядок». И, уезжая из Кисловодска, герой оставляет за спиной не только труп своего коня, но и саму возможность возрождения. Точка возврата пройдена. Онегина воскресила любовь - «болезнь» Печорина оказалась слишком запущенной.
Дальнейший жизненный путь Печорина - это путь разрушения личности героя. В «Фаталисте» он «шутя» заключает пари с Вуличем, по сути дела, провоцируя самоубийство, и его нисколько не смущает «отпечаток неизбежной судьбы» на лице поручика. Просто Печорину действительно нужно узнать, существует ли предопределение. Невыносимо думать, что только затем он и явился на свет, чтобы «играть роль топора»! Не мог не интересовать этот вопрос и автора романа, знающего, что ждёт его могила «без молитв и без креста». Однако вопрос так и остался открытым.
Поведение Печорина в повести «Бэла» не может не вызывать у читателя недоумения и сострадания. Что заставило Григория Александровича решиться на похищение шестнадцатилетней девушки? Отсутствие в крепости хорошенькой дочки урядника - Насти? Или безумная любовь, сметающая все преграды на своём пути?
«Я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою», - объясняет герой свой поступок. Как будто это не он иронизировал в «Журнале» над поэтами, которые женщин «столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом...» Или Григорий Александрович додумался-таки до того, к-т-о подтолкнул его к убийству Грушницкого? А утопающий, как известно, хватается и за соломинку. Однако чувства героя остыли быстрее, чем он сам этого ожидал. Да и были ли они? И он действительно ничего не чувствует, глядя на умирающую Бэлу!
А как раньше Григорий Александрович любил своих врагов! Они волновали его кровь, стимулировали волю. Но чем не враг убивший Бэлу Казбич?! Однако Печорин и пальцем не пошевелил, чтобы наказать преступника. Он вообще в «Бэле» если и делает что-либо, то исключительно чужими руками.
Чувства атрофированы. Воля ослабла. Душевная пустота. А когда Максим Максимыч принялся утешать своего друга после смерти Бэлы, Печорин «поднял голову и засмеялся...» У бывалого человека «мороз пробежал по коже от этого смеха...» Уж не сам ли дьявол рассмеялся в лицо штабс-капитану?
«Мне осталось одно средство: путешествовать. ...Авось где-нибудь умру на дороге!» - рассуждает двадцатипятилетний герой, ещё недавно считавший, что «хуже смерти ничего не случится».
Во время последней нашей встречи с Печориным (повесть «Максим Максимыч») мы видим «бесхребетного» (=безвольного) человека, потерявшего интерес к собственному прошлому (ему безразлична судьба его «Журнала», хотя когда-то Григорий Александрович думал: «Всё, что я в него ни брошу, будет со временем для меня драгоценным воспоминанием»), не ожидающего ничего от будущего, утратившего связи не только с людьми, но и с родиной.
В заключение необходимо заметить, что в «Книге пророка Исайи» непосредственно перед цитируемой Печориным строчкой содержится предостережение, побуждающее к размышлению: «И сказал Господь: так как этот народ приближается ко мне устами своими, и языком своим чтит меня, сердце же его далеко отстоит от меня, и благоговение их предо мною есть изучение заповедей человеческих, то вот, Я ещё необычайно поступлю с этим народом, чудно и дивно, так что мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет».
Примечания
1.Кедров Константин. Кандидатская диссертация «Эпическая основа русского реалистического романа 1-й половины XIX в.» (1974 г.)
Трагическая эпопея Лермонтова «Герой нашего времени»
http://metapoetry.narod.ru/liter/lit18.htm
2. Мильдон Валерий. Лермонтов и Киркегор: феномен Печорина. Об одной русско-датской параллели. Октябрь. 2002. №4. с.185
3. Словарь иностранных слов. М. 1987.
Михаил Юрьевич Лермонтов - гениальный поэт, лирик и истинный романтик. Творчество М.Ю. Лермонтова до сих пор актуально, оно притягивает глубоким смыслом в каждом слове, фразе. Его творчество изучалось многими учеными-лингвистами, но в нем все еще сохраняется некоторая загадочность.
В своих первых лирических произведениях он является истинно русским поэтом, в его произведениях мы видим несокрушимую силу духа, но он удивлял странной безотрадностью в них. Он безжалостно осуждает молодежь своего времени. Поэзия – его мучение, но и его сила. Михаилу Юрьевичу Лермонтову принадлежат стихотворения «Дума», «И скучно и грустно», «Прощай, немытая Россия…», «Смерть поэта» и многие другие, а также и знаменитый истинно русский , который сохраняет популярность среди русских и зарубежных читателей. В.Г. Белинский писал: «В этом романе … есть что-то неразгаданное» и он был прав, ведь он остается.
Роман имеет необычный жанр путевых заметок, что настраивает нас на краткое описание путешествия, как мы узнаем позже, странствующего офицера, но мы позже наталкиваемся на заметки уже другого человека. К тому же хронология событий романа нарушена: сперва мы видим все то, что встречает на пути молодой человек, наблюдаем его знакомство с Максимом Максимовичем, знакомимся с историей штабс-капитана, затем путевые заметки героя-рассказчика сменяются на журнал гвардейского офицера Григория Печорина , что нарушает композицию романа.
Весь роман содержит недомолвки и умолчания, а характер главного героя очень сложный и «многоэтажный», он также полон загадок, что у каждого читателя складывается свое особенное мнение о нем.
Так какой же на самом деле Печорин? Когда роман опубликовали, он вызвал множество откликов и совершенно противоположных оценок. Кто-то считал, что роман нравственный, кто-то - что роман не содержит глубокого смысла, кто-то был восхищен романом, а кто-то жестко его критиковал.
Все понимают его по-разному, у всех образ героя собирается из его поступков, которые можно осуждать, а можно и понять. Печорин говорил: «Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие – мерзавец! И то и другое будет ложно». Создается впечатление, что герой сам не знает, кто он и какова его цель в жизни, но одно ясно сразу — главный герой принадлежит к молодым людям того времени, которые разочаровались в жизни.
У него есть как хорошие, так и плохие качества, ведь человек не должен становиться предметом однозначной и прямолинейной оценки, его душа многогранна, что показал нам М.Ю. Лермонтов. Личность Печорина действительно очень противоречива, что мы видим в его поступках, в манере общения с людьми.
Григорий Александрович - очень умный и рассудительный человек, он умеет признавать свои ошибки, но хочет при этом научить других сознаваться в своих, как, например, он все пытался натолкнуть Грушницкого на признание своей вины и хотел разрешить их спор мирным путем. Но тут же проявляется и другая сторона Печорина, он после некоторых попыток разрядить обстановку на дуэли и призвать Грушницкого к совести сам же предлагает стреляться на опасном месте, чтобы кто-то из них погиб. При этом герой пытается обратить все в шутку, несмотря на то, что существует угроза как жизни молодого Грушницкого, так и его собственной жизни.
После убийства Грушницкого мы видим, насколько поменялось настроение Печорина: если по пути на дуэль он замечает, насколько день прекрасный, то после трагического события день он видит в черных цветах, на душе его – камень. Мне жаль Печорина, ведь, несмотря на свои плохие поступки, она принимает свои ошибки, в своем журнале он очень откровенен, откровенен перед самим собой. Печорин понимает, что он порой играет роль топора в руках судьбы, ведь он сам же вмешивается в мирную жизнь людей и переворачивает ее с ног на голову.
Недаром в произведении главы расположены не в хронологическом порядке, М.Ю. Лермонтов показывает нам личность и душу Печорина с разных сторон, с каждой главой мы все больше погружаемся в роман, находим в Печорине то, чего не замечали действующие лица романа. Автор как бы делает нас судьями, дает нам самую важную информацию о нем, чтобы мы смогли вынести собственное решение.
Многие замечают сходство Евгения Онегина А.С. Пушкина и Григория Печорина М.Ю. Лермонтова, ведь они жили примерно в одно время, они оба из дворянской семьи, не принимают многое из светской жизни, отрицательно и негативно относятся к лицемерию в светском обществе. Они оба страдают хандрой, как и многие молодые люди, только есть значительное отличие их от остальных – Онегин и Печорин не жертвы «моды» на. Они одиноки среди пестрой светской толпы, пытаются найти себя в искусстве, отправляются путешествовать. Печорин и Онегин мыслили совершенно иначе, нежели мыслили их современники.
Герои также склоны к иронии, что сыграло с ними злую шутку. Несмотря на многие сходства есть и различия. На протяжении романа «Герой нашего времени» мы видим, что Печорин стремиться найти себя, он хочет подчинить себе обстоятельства, пробудить в себе жажду жизни, любовь, страх. Онегин же не стремится ко всему этому, ему присуще безразличие к миру, людям. Мы видим, что герои достаточно схожи, но существуют и различия. Печорин и Онегин – каждый герой своего времени, но в романе А.С. Пушкина Онегин представлен именно с социальной стороны, а Печорин - с философской.
Обратимся к событиям, которые случились с Печориным после его встречи с Грушницким на водах. Главный герой встретил там свою прежнюю любовь – Веру, подружился с Грушницким, княгиней Лиговской и княжной Мери. Печорин знал, что Грушницкий влюблен в Мери, потому он пытался разбудить в нем ревность, он играл на чувствах парня всеми возможными способами, манипулирует чувствами Мери, осознанно дает ей надежду на взаимность с его стороны, но при этом она знает, что поступает бессовестно и эгоистично.
В этой главе он из-за своего характера он обращается к обществу как разрушительная сила. Печорин говорит: «Я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют кровь». В результате своей «игры» он не развлекся, а только испортил жизнь Грушницкому, Мери и Вере. Он понял это только тогда, когда Грушницкий вызвал его на дуэль. Печорин пытался исправить ситуацию, но притом не отступал от своих принципов: «Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все утроилось бы к лучшему».
Но ничего не вышло. Невинная по мнению Печорину игра обратилась против него. Он лишился друга, любви и разбил сердце ни в чем неповинной девушки, которая влюбилась в молодого юнкера Грушницкого. Я согласна с Б.Т. Удодовым, который писал: «Беда и вина Печорина в том, что его независимое самознание, его свободная воля переходят в прямой индивидуализм».
Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» всегда будет привлекать внимание читателей, он всегда будет изучаться, ведь в романе есть столько умолчаний, тайн. Главный герой романа Григорий Печорин - самый противоречивый и сложный герой, он вызывает достаточно неоднозначные оценки критиков и литературоведов. Печорина часто рассматривают как одного из тех, чье будущее описывается в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Дума». А ведь Печорин и вправду схож с современниками Лермонтова: «…И ненавидим мы, и любим мы случайно,/ Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви…».
В то время чем ярче была индивидуальность человека, тем глубже были ее страдания от противоречия между жизнью светского общества и окружающей средой. Печорин был настоящим героем того времени, он выделялся из «водяного» общества, он был самим собой, хотя и жестоко осуждал себя во всем. Складывается впечатление, будто Печорин - это два разных человека: один - «тот, кто живет, действует, совершает ошибки, а второй - тот, кто жестоко осуждает первого» .
При этом его самооценка часто не совпадает с тем, что о нем думают другие на основании его поступков. Роман учит нас на примере Печорина, показывает, как надо поступать, а как не стоит. Мы видим, что надо учиться анализировать свои поступки как герой романа, но надо учиться на своих ошибках, стараться их повторно не совершать. Печорин также учит нас рассудительности в своих действиях, но он любит иронизировать ситуации, что не всегда уместно.
Печорин очень привлекающий внимание герой, он сам учится, ошибается, думает, он честен, живет и поступает так, как считает нужным, а это подтверждает, что Печорин действительно герой своего времени.
